Мамичка, или Чем папа отличается от мамы

Мой двухлетний малыш умеет разговаривать. Например, сказать маме, исчезающей ненадолго за дверями бутика в торговом центре: «Пока, мамичка». А заметив в моей руке ключи от машины, произнести внятно: «Ключи от машины». И повторить: «Ключи от машины». И еще раз: «Ключи от машины». И еще. И еще. А потом добавить: «Дай».

 

Мужская логика
 

Я пытаюсь объяснить, что не могу этого сделать, что это не игрушка, что он нечаянно может нажать на кнопочку, и машина на стоянке откроется. В его глазах появляются слезы. Лицо краснеет. Глядя на меня крайне решительно, он произносит тоном ультиматума: «Ключи! От! Машины!».

Предлагаю имеющуюся под рукой альтернативу – яркий пластмассовый грузовичок. Альтернатива летит на пол. Крик. Уговариваю, увещеваю, обнимаю, глажу, целую, говорю ласковые слова, пытаюсь успокоить. Бесполезно. Истерика. Вопли. Люди вокруг оборачиваются. Децибелы нарастают. Я чувствую бессилие. И присутствие верного спутника бессилия – гнева. Постепенно осознаю, что у меня начинается паника.

Выхватываю мобильный телефон. Зову на помощь. Жена прерывает исследование сезонных скидок, выходит, берет малыша на руки. Он успокаивается. Не сразу, но успокаивается. Я чувствую, как процесс идет по нисходящей. С облегчением вздыхаю. И думаю: ну почему, почему не я? Спрашиваю жену: «Как ты это делаешь?» Она пожимает плечами. Не знает. И я ей верю. Она не знает. Но делает. У нее получается. А у меня вот – нет…


Женская логика

Когда наш малыш родился, я сказал жене: «Я не из тех отцов, что спят отдельно, пока малыш маленький. Мы будем спать вместе. И вставать к нему по очереди».

Свое обещание я выполнил. И честно ходил на работу с красными глазами. Мы спали вместе. И просыпались ночью от детского плача тоже вместе. Но к ребенку почему-то вставала только жена. На это сил у меня уже не хватало. Или я так долго собирался с силами, чтобы встать, что жена успевала сделать это за меня. Подробностей, если честно, уже не помню.

Я ограничивался больше, так сказать, моральной поддержкой. И советами: «Почему ты так много давала пить ему вечером? Хотел пить? Просил? Все равно бы описался? Женская логика!».

Приходя вечером, я падал без сил:

- Устал.

- Я тоже.

- Работал, целый день.

- Я тоже.

- Но я после бессонной ночи.

- И я тоже.

- Присядь, отдохни.

- Мне некогда, малыш не даст.

- Бедная. Но почему ты никогда не жалуешься, что устаешь?

- А смысл? Он не поймет…

Женская логика!

И еще о панике…


Говорят, что женщины легче переносят боль. Свою. А чужую?

У сынишки кашель.

- Милая, ты это слышишь?

- Да.

- И твои действия?

- Я уже дала ему микстуру.

- И все?

- А что еще ты от меня хочешь?

- Не знаю… Ну, померить температуру.

- Температуры нет, я и так вижу.

Я стесняюсь сказать, чего именно я хочу. Я хочу, чтобы она нервничала так же, как и я. Отсутствие тревожности с ее стороны удивляет меня. И задевает мою мужскую гордость: кто из нас сильнее?

И лишь потом, из умных книжек я узнаю, что тревожность несовместима со способностью принятия адекватных решений – в случае необходимости. Что женщина лучше понимает организм своего ребенка и зря паниковать не будет. Ведь совсем недавно они были одним целым. И во многом остались до сих пор.



Едина плоть


Мне не дано этого понять: они чувствуют друг друга на расстоянии, слышат без слов, видят сквозь стены. Иначе как объяснить эту способность без всяких видимых усилий убирать разбросанные игрушки в одной комнате и в то же время абсолютно четко знать, чем именно он занят в другой. Хотя – долго один без другого быть не может. Его притянет к ней, как магнитом: «Мамичка!».

Для него она пока - единственное живое существо на планете. Все остальные – папа, бабушка, дедушка, птицы во дворе – просто фон. Иногда интересный, веселый, добрый, но - ни в какое сравнение не идущий с мамой. Которая – и он верит в это – продолжение его самого, он сам, одно с ним целое. Ведь говорят, что идентификация, осознание себя как отдельного существа происходит у младенцев далеко не сразу, чуть ли ни в два года.

И она тоже знает это, инстинктивно. Понимает без всяких слов, без умных книжек. Ведь это ее миссия. Она – его единственный источник информации, пример, носитель незыблемых истин. И среди всего этого нет места панике, усталости, раздражению. Только любви. Хотя…

«Ты думаешь, я каменная? Когда он кричит второй час подряд, нервы сдадут у любого. Просто я этого не показываю, не хочу, чтобы он видел, как злится мама. Он должен быть уверен, что я его люблю. Раздражение – уж этим-то можно пожертвовать».

«Пожертвовать» - вот оно, ключевое слово. Мать любит ребенка больше, чем себя. Чтобы его накормить, остается голодной. Чтобы обеспечить его сон, не спит сама. Чтобы он был здоровым, отдает свое здоровье. И это то, что наделяет слово «женщина» особым – священным - смыслом.


Почему люди не летают, как птицы?


В свое время этот вопрос Катерины из известной пьесы Островского мне, подростку-максималисту, казался глупым: «Да потому что они не птицы!» Почему у отцов не получается многое из того, что могут матери? Да все потому же: отцы – не матери.

Но доходит это не сразу. По крайней мере, именно так было со мной – таким вроде бы взрослым, вроде бы опытным, вроде бы разумным.

Нужно честно признать и принять, что я не могу многое из того, что может моя жена.

• Не приходить в отчаяние от непослушания и нежелания малыша идти на контакт.

• Не чувствовать раздражение от его затяжных капризов или нарушений правил личной гигиены.

• Не тревожиться, когда он кашляет, плохо ест, находится в другой комнате.

• Дословно понимать язык, на котором он изъясняется.

• Угадывать его желания.

• Тысячи раз говорить ему то, что он отказывается понимать.

• По пять раз вставать за ночь, когда он плохо спит.

• Успокаивать его одним лишь прикосновением.

• Заставлять радостно смеяться одним лишь взглядом.

• Да мало ли чего.

А может быть и не нужно мне так уж все это уметь? Не лучше ли предоставить все это жене? Она вроде бы не против. И на это есть веская причина. Ведь именно она – его мама. «Мамичка».

Александр Благов